Anews.com

«У пациентов, которые вылечились, КТ-картина может немножко сгущаться в финале, и не нужно пугаться, если вы чувствуете себя хорошо, а пишут КТ-3 (50-75% поражения легких). И потом, всегда есть отставание рентгенологической картины от клинической, т.е. КТ показывает поражение, а вы можете стометровку бегать».

«Больше всего меня беспокоит не вирус, а психоз вокруг него. Пожалуйста, не запугивайте себя. Это очень опасно. Не постите всякие ужасы, которыми переполнен интернет. Все эти “фотографии легких, пораженных коронавирусом”, “гробы в Бергамо”, описания ужасов одинокой смерти и т.п. Подумайте о том, сколько вокруг впечатлительных, мнительных, нервных людей. Психоз и самовнушение – вот сейчас главная опасность».

«Мое сердце не работает так, как раньше, в самые острые приступы я даже самостоятельно не могу завязать шнурки! Вирус страшный, до COVID-19 я была полностью здоровым человеком и всегда придерживалась здорового образа жизни!» О повторных случаях рассказывают и переболевшие пациенты, и медики.

«Как бы вы ни топали ножкой, брызгали ядовитой слюной и т. д. – есть четкие показания к госпитализации, и если их нет, то, увы, снова поликлиника. Можно жаловаться, можно грозить увольнением, расстрелом, казнью, только вы подумайте, кто к вам приедет, когда реально помощь нужна будет?»

«С начала 2020 года антибиотики начали пить все, по 2-3 группы одновременно, длительными курсами. Как результат, мы своими руками к концу года создадим суперинфекцию, лечить которую будет просто нечем!!! Ближайшие 20 лет не будет ни одной новой группы антибиотиков, об этом стоит помнить!»

«Сегодня было вскрытие: совершенно здоровый человек, сердце, почки, печень – все прекрасно, но легкие были каждое по полтора килограмма. Болел он три недели. Пять минут – и человека может не быть».

Горячую новость о возможной болезни Владимира Путина и уходе с поста президента подхватили британские таблоиды. Ежедневная газета The Sun сообщила со ссылкой на анонимные «московские источники», что «Путин планирует уйти в начале следующего года на фоне растущих опасений за свое здоровье».

«Мне страшно за свою жизнь. Очень. Спасибо моей подружке-педиатру, девочкам из других городов, которые оперативно помогли составить план лечения и достать антибиотики, чтобы дожить до этого злосчастного КТ. На сегодняшний день наша медицина – это доведение до естественного отбора».

«Опасное место - коммунальные квартиры, которые, к сожалению, у нас пока остаются. В них особую угрозу несут кухни, где народ постоянно тусуется, как говорит молодежь». Anews представляет мнения экспертов о том, какие места представляют особую опасность с точки зрения заражения коронавирусной инфекцией.

«Как показывает практика, нельзя пренебрегать всеми этими вещами. Когда мы только начинаем ими пренебрегать, случается то, что случилось с первой полиомиелитной живой вакциной, когда десятки людей заболели. То, что случилось с вакциной против лихорадки денге, когда погибло шестьсот детей на Филиппинах».

«Мы задаем пациенту определенные вопросы: “Какой сегодня день?”, “Как вас зовут?”, “Где вы находитесь?”. Если пациент дает логичные ответы, но не сразу, то есть он заторможен, — это уже нехороший симптом. Если пациент не отвечает либо отвечает нелогичные вещи — это совсем плохо. Вообще доктор, общаясь с пациентом, сразу понимает: отвечает он нормально или невпопад».

«Наше участие было не именно в протесте, как выходили на митинги. Мы так не выходили, у нас слишком мало работников, практически все на полторы ставки, и нам некогда ходить по протестам. Но в любом случае мы выпустили свою статью, видеосюжет, чтобы нас услышали, увидели, что мы все в зоне риска — именно те, кто на передовой».

«Вирус распространяется во Франции со скоростью, которую не ожидали даже самые пессимистические прогнозы. Мы знаем: что бы мы ни делали, к середине ноября почти 9000 пациентов будут в отделении интенсивной терапии. Вторая волна будет, несомненно, тяжелее и смертоноснее первой. Все регионы находятся на пороге опасной ситуации, вирус затрагивает все возрастные группы».

«Если мы будем смотреть, как ведут себя другие сезонные коронавирусы, то увидим, что с июня и по ноябрь заболеваемость популяции составляет не более чем 1,5%. Каждый штамм поражает 0,1-0,7% популяции. Это довольно терпимая цифра, больницы не чувствуют проблем, иммунитет крепче, чем в холодные сезоны, всех вылечивают, смертность снижается. Можно сказать, неплохое время».

«Мы с мамой приехали в больницу в 11 часов утра. Госпитализировали ее в ковид-центр только полшестого вечера, когда она уже от боли практически лежала на кушетке и плакала, что отсюда живая не выйдет. Врач один на десятки пациентов - мечется, и осматривает, и в компьютер данные заносит, бегает палаты ищет».

«Всю ночь мне снились яркие сны. Я общался с людьми, которых никогда не знал, решал какие-то вопросы, пировал за столом в качестве почетного гостя, а потом увидел Черта. Черт точно не был каким-то воспоминанием картинки, уж слишком он был уродлив. Ни одно больное сознание не способно придумать столь омерзительный облик - я ручаюсь. Но тогда, во сне, я просто кивнул ему, как старому знакомому, а он кивнул мне».

«Еле доползла до врача. Сдала анализы, просто жуть. Сейчас наблюдаюсь: у эндокринолога, гастроэнтеролога, невролога, терапевта. До лора еще не дошла». Даже молодые люди, которые мало подвержены тяжелым симптомам, все чаще жалуются на ухудшение здоровья и качества жизни после ковида.

«Скорая не приехала. Сказали: "Если потеряете сознание, тогда вызывайте". Если температура ниже 40 и поражение легких меньше 50%, просто не отправят бригаду. У коллеги умер муж, скорая не ехала до последнего». «Это чиновникам стоит только чихнуть – и вокруг все забегают, а мы, простые смертные, можем выжить только так».

«Высокая температура - это признак инфекции, признак болезни, но это и признак того, что организм борется. Поэтому где-то до 38,3-38,5°С делать с температурой ничего не нужно. Нужно терпеть, болеть, потому что это оптимальная температура для иммунной системы в условиях агрессии. Если уже выше этих показателей, значит, как говорится, что-то пошло не по резьбе».

«В разные дни вызывали скорую с сильной одышкой, жжением во всей грудной клетке и температурой. Скорая внаглую ответила: не приедем и всё. Вы ж с нами разговариваете, значит дышать ещё можете. Звонила в Минздрав, они сказали: а какая вам разница, ковид у вас или не ковид? Всё равно никто не знает как его лечить!»